Athens. Greece

о богах и додиках

Однажды Афина в прямом смысле вынесла мозг Зевсу, чтобы явиться миру.

А Фидий, скульптор ее статуи в Акрополе, умер в тюрьме, потому что разместил на ее щите себя с любовником. 

А право назвать город Афина выиграла у Посейдона. Боги Олимпа соревновались в подарках. Посейдон подарил морской источник, а Афина - оливковое дерево. На то она и богиня мудрости, чтобы понимать, что лучше закусывать оливками, чем запивать морской водой.

А еще, Афродита сначала вышла из пены морской к афинскому берегу, но уткнувшись божественным носом в горы мусора, быстро сообразила сплавать на Кипр (на самом деле нет, но побывав на афинском побережье, эта история кажется более реальной, чем всякая легенда).

На этом сплетни Древней Греции стремительно заканчиваются, и начинается столичная реальность. А реальность для нас с Мариной началась тем, что кафе в отеле, в котором мы завтракали, называлось "Додики".

И это без всяких там закрученных легенд объясняет, почему Афины открылись нам не колоннами Акрополя, а как-то так:

К "как-то так" мы шли окольными путями. В день нашего приезда с Афинами случилась первомайская демонстрация, много выходных китайцев и сокращенный рабочий день. Даже у метро. Центральная площадь кричала и пела... Что, признаться, несколько затертая ярмарка для гостей из Украины.

Мировая история подсказывала, что руины после массовых мероприятий - неизбежная цепь событий, и самое время пойти к осколкам Акрополя. Если бы только сами Афины не выглядели, как памятник разрухи нашего безразличного века... Потому мы бежали не к достопримечательностям, а подальше от неловкого вопроса "зачем мы здесь?" - в пригородный порт Пирей. В тайной надежде, что море, как соль к безвкусному блюду, спасет даже самый пресный город. 

Википедия говорит, что город-побратим у портового Пирея - Одесса. Брат этот, скажем честно, слегка усыновленный. Обаяния в Пирее на пол-ступеньки потемкинской лестницы, три волны и ноль фотографий. Странность маршрута становилась очевидной, Афина продолжала шептать, что ее город, как и всякая столица, вообще не про море. Но где богиня мудрости, а где мы с Маринкой? Мы вернулись на одну остановку назад. Оптимизм - приятная компенсация за лишение логики;)

Остановкой назад с Грецией приключился Крым - в том виде, в котором его имеют крымчане вне зависимости от того, какая власть имеет их. Запах моря мешался с ароматом шашлыков, с "советских" спортплощадок сыпалась краска, трещали цикады. На трех метрах у уровня моря ловили рыбу, бросали под ноги отходы (давно и много), пили пиво (много и давно). Афродита здесь не выходила никогда. Тем более, что и "Крым" через сотню метров уперся в бетонную стену, растянулся с одной стороны яхт-клубом, с другой - степью, и все намеки на море скрылись за чужими заборами с надписями Marina. Только надпись эта была не про Марину, так же как трасса рядом была не про остановки, а видневшееся вдали море - не про пляж. Мы блуждали по рифме Европы.

Я не знаю, на сколько бы еще часов растянулась эта степная прогулка, если бы в какой-то момент в ней не возникло яркое пятно. На солнце цветастым обаянием Кустурицы пестрели ковры. Рядом ютились смуглые последователи Диогена. Ну, знаете, из тех, что ездят с цветастой бочкой и гитарами по всему миру? Чьё айнэнэ - тот неловкий камень, у которого нет трех дорог - с конем можно прощаться на подходе. Дорога назад обещала лишить усталых ног, попытка тормозить машину на трассе могла привести к другому айнэнэ. Наши славянские души пошли по стандартному пути - вглубь. Как говорит русская литература - это лучший путь к рельсам. И ведь знает толк в поворотах неврастеничных женщин! В глубине бетонных тоннелей таки забрезжил свет трамвайных путей во всем блеске европейской точности расписаний. 

Уже через час, сидя на цивилизованной набережной, мы щурились от блеска закатного солнца в бокале и растекались по венам богинями мудрости, понимая, как же все-таки легко излечима хандра комфортной жизни. Выпал из нее ненадолго, и внезапно все, что ты и так имеешь, и становится счастьем. И потрепанные туристические тропы притягивают китайским магнитом, и трещины в домах кажутся баловством Зевса, и древняя история складывается фотогеничным пазлом и в Акрополе, и на блошином рынке. "И вообще ниче такой город". Ну а то, что юные греческие руки превратили его в спорной красоты разукрашку, то, как сказала бы всякая мудрая бабушка - уж лучше плохо владеть кисточкой, чем хорошо - оружием. Вряд ли, конечно, эту истину удастся нарисовать в прицел снайперу, если уж он что-то решит по вашему поводу. Но зато и жизнь до этой встречи будет куда более увлекательной, чем у метателей ножей в голове и сердце. По крайней мере, судя по улыбке Джоконды, мир открывался ей в домузейное время с куда более заманчивой стороны, чем висящему в афинском музее угрюмому спартанскому щиту.

P.S. Как всякая ленивая скряга, все чаще сувениры я везу не на память, а по памяти. Афины утяжелили меня на два магнитных воспоминания.

Первый прижался к сердцу на тех самых степных задворках. Где-то между морем бетона и холмами мусора расслабленные греки (такое вот масло масленное) гуляли 1 мая. На земле был расстелен стол, из машины играла музыка. Была та приятная стадия, когда нарезают уже не салат, а танцы - обнявшись хмельными руками, компания кружила сиртаки. И сиртаки в данном случае не метафора - гопаку стоило бы завистливо присвистнуть от непринуждённости чужого патриотизма. Но занимательность момента в том, что танец этот имеет такое же отношение к Греции, как найденная на Буковине Хава Нагила - к Украине. В середине прошлого века его придумал сломанной ногой голливудский актер в фильме "Грек Зорба". Славянская прозорливость обязательно бы увидела в этом цепкую руку масонского заговора. Но греки приняли сиртаки в свою великую историю жадно, как Джоли заморских детей. Так и живет с тех пор на их оливковой земле. Ровно пятьдесят прихрамывающих лет.

Можно было бы, конечно, сказать, что греки просто берут все, что дают (Германия бы точно так сказала). Но второй афинский "магнит" стоит смело лепить на миф, что в Греции есть все - в столице почти совсем нет супермаркетов. Держись за свое торговое сердце, город-ларёк Киев, - нет не то что широкой души Ашана, а даже пристроенных к дому ликеро-водочных "продуктусов". Потому пока мы вычитываем неблагоприятные штрихкоды на бесконечных полках, греки пробуют на рынке фету с ножа и не забивают свои корзины и головы лишним хламом вещами первой необходимости.

Потому что как говорили когда-то их мудрые предки эпикурейцы: "в необходимости нет никакой необходимости". А в танце есть. И за это я по-прежнему всей своей кучерявой душой на стороне Греции. Даже когда она современные Афины.