Я не особенно размышляла об этом, пока была на Сицилии, но мне случилось подумать об этом относительно недавно: есть ли хоть какие-то объяснительные у влюблённости? Что провоцирует эту ясность (или всё-таки помутнение?), что вот этот человек или это место - оно твоё? Причём ясность эта инстинктивная / гормональная / животная - дать ей объяснение головой иногда получается, но это происходит уже постфактум, когда задаешься вопросом: “какого черта?!” Психологи говорят, что это просто элемент узнавания - образы из детства, какие-то знакомые типажи, схожесть с родителями. Я с ними скорее соглашаюсь, хоть и не всегда получается размотать моток до «первоисточника». И ещё называю это чувство - «дОма». Когда в новом месте или с новым человеком тебе вдруг тепло, светло и безопасно. И тревожность не рычит, а посапывает. Это совершенно не гарантирует отсутствие волнения дальше, и к любви на всю жизнь не имеет отношения (а иллюзия любви на всю жизнь, к слову, очень портит жизнь). Но это имеет прямое отношение к чувству жизни. И я стараюсь такие моменты не упускать.
Это я к тому, что через какое-то время после моего отпуска на Сицилии побывало много моих знакомых. И мнения у всех были разные, и точки соприкосновения у каждого были свои - кому-то понравилась на Этне, кому-то в Катании, кто-то оценил Таормину. Кому-то не понравилось нигде, потому что это юг, а не север Италии, а он не нравится тем, кому на сердце наступил снобизм.
Но я в этот остров по-прежнему влюблена. И вполне может быть, что все фотографии и мысли здесь немного в розовых очках. Но снимать я их не хочу. Потому просто имейте ввиду, что все это на самом деле может выглядеть и ощущаться не так, как увидела, ощутила и описала здесь я.
Это я к тому, что через какое-то время после моего отпуска на Сицилии побывало много моих знакомых. И мнения у всех были разные, и точки соприкосновения у каждого были свои - кому-то понравилась на Этне, кому-то в Катании, кто-то оценил Таормину. Кому-то не понравилось нигде, потому что это юг, а не север Италии, а он не нравится тем, кому на сердце наступил снобизм.
Но я в этот остров по-прежнему влюблена. И вполне может быть, что все фотографии и мысли здесь немного в розовых очках. Но снимать я их не хочу. Потому просто имейте ввиду, что все это на самом деле может выглядеть и ощущаться не так, как увидела, ощутила и описала здесь я.
ПАЛЕРМО
Я писала в Инстаграме, что первая сицилийская стрела попала в меня на первом же светофоре. Вторая случилась, когда я зашла в арендованную квартиру. “Вы будете жить здесь одна?” - спросил меня, подозреваю, отец Мануэлы, с которой я общалась на букинге. Я восторженно оглянулась и с удовольствием прочувствовала этот факт на вкус: “Да, я буду жить здесь одна”. Solo io.
Дело в том, что квартиры для аренды на букинге, airbnb и где-угодно, как правило, фотографируют на широкоугольный объектив. И в жизни с ними происходит ровно то же, что с некоторыми частями тела на фотографиях, которыми пытаются взбодрить директ - в реальности все оказывается несколько меньше. Но эта квартира себя недооценила. Я неоднократно потом арендовала двухуровневые апартаменты, и везде второй уровень был борьбой за пространство - не с каждым ростом там можно было выпрямиться, но иначе внизу бы просто не поместилась кровать. А здесь это был полноценный второй этаж. И большие-большие окна. И никаких дверей и стен - только в ванную комнату. И рабочий стол с лампой, а за ним три постера - к “Великой красоте”, “Крестному отцу” и “Криминальному чтиву”. И это были три выстрела прямиком в мое сердце, хотя, конечно, с этими патронами сложно не попасть в гостя из любой точки мира.
И ещё квартира эта была живая - книги на полках стояли не под цвет штор или плитки, а все были в закладках и маркере - Мануэла училась на юриста и вряд ли мне в жизни встречалась более усердная студентка. Отдельно стояли папки с конспектами - их тяжестью она рисковала окончательно раздавить стереотип о страстных итальянках. Но совсем уединенно была папка особенно внушительная. Внутри ни слова о законах - страницы были обклеены фотографиями и газетными вырезками о каком-то футболисте, разрисованы сердечками и признаниями в любви. Пользы в этой “летописи” вероятно было меньше, чем в юридических томах, но это было очень красиво и очень про жизнь.
К слову, когда я продлила квартиру ещё на неделю (а уже на третий день я поняла, что из Палермо уезжать не хочу), за деньгами пришёл муж Мануэлы. Он оказался гораздо привлекательней футболиста, но и конспекты Мануэла явно писала не зря - весь наш разговор и оплату она контролировала по телефону. Муж кивал.
Фотографий квартиры у меня не осталось - на работе мы называем это “снимем на обратном пути”. Это когда думаешь, что впереди ещё много времени и все успеется, но ни одно “на обратном пути” ещё не сбылось - ни на работе, ни в отпуске. Я бы могла, наверное, найти фото квартиры сейчас на букинге, и даже оставить ссылку, но я не мониторю “бывших” - ни квартир, ни людей, ни мест. Просто эта “живая” атмосфера, внутренний двор - все это и создало это уютное ощущение “дома”, которое не покидало меня на Сицилии ни тем летом, ни через полгода зимой. И что еще важнее - я поняла, насколько это чувство мне ценно. И я хочу помнить, где оно возникло.
Дело в том, что квартиры для аренды на букинге, airbnb и где-угодно, как правило, фотографируют на широкоугольный объектив. И в жизни с ними происходит ровно то же, что с некоторыми частями тела на фотографиях, которыми пытаются взбодрить директ - в реальности все оказывается несколько меньше. Но эта квартира себя недооценила. Я неоднократно потом арендовала двухуровневые апартаменты, и везде второй уровень был борьбой за пространство - не с каждым ростом там можно было выпрямиться, но иначе внизу бы просто не поместилась кровать. А здесь это был полноценный второй этаж. И большие-большие окна. И никаких дверей и стен - только в ванную комнату. И рабочий стол с лампой, а за ним три постера - к “Великой красоте”, “Крестному отцу” и “Криминальному чтиву”. И это были три выстрела прямиком в мое сердце, хотя, конечно, с этими патронами сложно не попасть в гостя из любой точки мира.
И ещё квартира эта была живая - книги на полках стояли не под цвет штор или плитки, а все были в закладках и маркере - Мануэла училась на юриста и вряд ли мне в жизни встречалась более усердная студентка. Отдельно стояли папки с конспектами - их тяжестью она рисковала окончательно раздавить стереотип о страстных итальянках. Но совсем уединенно была папка особенно внушительная. Внутри ни слова о законах - страницы были обклеены фотографиями и газетными вырезками о каком-то футболисте, разрисованы сердечками и признаниями в любви. Пользы в этой “летописи” вероятно было меньше, чем в юридических томах, но это было очень красиво и очень про жизнь.
К слову, когда я продлила квартиру ещё на неделю (а уже на третий день я поняла, что из Палермо уезжать не хочу), за деньгами пришёл муж Мануэлы. Он оказался гораздо привлекательней футболиста, но и конспекты Мануэла явно писала не зря - весь наш разговор и оплату она контролировала по телефону. Муж кивал.
Фотографий квартиры у меня не осталось - на работе мы называем это “снимем на обратном пути”. Это когда думаешь, что впереди ещё много времени и все успеется, но ни одно “на обратном пути” ещё не сбылось - ни на работе, ни в отпуске. Я бы могла, наверное, найти фото квартиры сейчас на букинге, и даже оставить ссылку, но я не мониторю “бывших” - ни квартир, ни людей, ни мест. Просто эта “живая” атмосфера, внутренний двор - все это и создало это уютное ощущение “дома”, которое не покидало меня на Сицилии ни тем летом, ни через полгода зимой. И что еще важнее - я поняла, насколько это чувство мне ценно. И я хочу помнить, где оно возникло.
Квартира находилась в двух шагах от Пьяццы Претории с ее фонтаном, и не нужно быть вдвшником, чтобы испытать к нему симпатию - там правда очень красиво. Фонтан называется Фонтаном Стыда, потому что обнаженные фигуры, которыми он украшен, смущали некогда скромных жителей Палермо. Меня не смущали - обнаженное тело я считаю более естественным, чем стыд. И вообще заметила, что все стыдные когда-то моменты со временем превращаются в самые смешные воспоминания. И ты понимаешь, что смешными они были изначально, а в стыдные их превратил чей-то заточенный комплексами взгляд. Но если стыд вас всё-таки мучает, можете избавиться от него в месте, где он и был придуман - в церкви. В данном случае - в Церкви Санта-Катарина, с фонтаном они соседи. Я тоже в неё зашла - не из религиозных симпатий, из любви к имени.
А вот к церквям особенной симпатии у меня нет. Там случается заманчивая атмосфера тишины и таинства, но чаще я испытываю в них визуальный передоз. Мне кажется, что Мона Лиза так трогает в Лувре в том числе и потому, что висит одна. А когда это пестрое безумие летит на тебя со всех сторон, как случается в церквях, соборах, дворцах, то я, конечно, хожу вся сильно восхищенная, но мечтаю скорее дойти до выхода. Раньше думала, что это синдром Стендаля - когда ловишь паническую атаку от столкновения с величием искусства. И отчасти это так: от собственного невежества я не могу разделить эти образы на сюжеты, эпохи, истории. Но всё-таки ещё позволяю себе думать, что у меня непереносимость золотистой безвкусицы, которой церковь так щедро замазывает сотни лет крови, лицемерия и слез, на которых она возводила свое величие.
Но если отбросить всю эту мою чепуху, то Санта-Катарина прекрасная. Тем более, что прямо возле кассы на втором этаже можно повернуть направо и попасть в чудесную кондитерскую с чудесными десертами. Шучу! Нет, кондитерская и правда есть, но и церковь и правда красивая. И женский монастырь, который к ней примыкает, тоже стоит своих евро. Монастырские кельи несколько скромнее церкви, но и вот этот их дворик кажется мне гораздо уютней всех этих массивных церковных сводов. И я лишь восхищаюсь девушкам, которые отказались от мирской жизни на острове, где так приятно грешить. Хотя кто знает, что они там замаливали?
А дальше был Quattro Canti, и ему не нужно придумывать какой-нибудь дополнительной ценности. Это перекрёсток - дословно «четыре угла» - метафора уже садится там с тобой рядом. Но выбор дороги не мучительный - идти на все четыре стороны отсюда приятно. Хоть в ближайшее кафе за канноли и пастой, хоть в горы - смотреть на будни свысока. Можно в театр Массимо - за музыкой или фотографией на месте съёмок “Крестного отца”, можно по дворцам - узнавать историю и убеждаться, как ничего не меняется в борьбе за власть.
В
МОНДЕЛЛО
Пригород Монделло - это такой пляжный спутник Палермо. Расстояние между ними километров 10, но из-за пробок добираться минут 30, иногда 40. Делать там особенно нечего, но и едут туда не по делу, а безделия ради. И ему там приятно отдаваться.
По количеству полотенец на пляжный метр Монделло напоминает какую-нибудь условную Алушту, но по цвету и настроению всё-таки нежнее. Хотя когда мамы со всех сторон кричат на детей по-итальянски, есть ощущение, что ты в каком-нибудь кино с повышенным уровнем страсти. Я даже выключала музыку в наушниках, чтобы нырнуть в атмосферу - мне это правда очень красиво звучит)
Но в целом здесь, как и в Алуште, сильно загорелые (с рождения) ребята носят пиво, кукурузу и всякие ненужные побрякушки. На каждом пляже есть бар, где можно купить какие-нибудь пиво/апероль и сендвич. Да и все побережье в кафе, голодным и трезвым можно остаться только при наличии излишней силы воли или при отсутствии денег - но зачем это брать с собой в отпуск?
На побережье или чуть повыше можно арендовать домик или апартаменты, по вечерам здесь, кажется, вечеринки и прочие курортные радости - остановиться на какое-то время в Монделло, должно быть, приятно. Но я не знаю наверняка - не арендовала жильё и даже ни разу не задерживалась там допоздна. Опасаюсь, что на побережье мне будет так хорошо, что больше я уже никуда не поеду. Зачем что-то ещё, если у тебя уже есть море? Это сейчас прозвучит немножко странно, но мне кажется, что не вовремя полученный рай хоть и упрощает жизнь, но и лишает ее остроты вкуса.
Так что на расстоянии 10 км море меня очень устраивало, но я всегда возвращалась в чистилище Палермо.
По количеству полотенец на пляжный метр Монделло напоминает какую-нибудь условную Алушту, но по цвету и настроению всё-таки нежнее. Хотя когда мамы со всех сторон кричат на детей по-итальянски, есть ощущение, что ты в каком-нибудь кино с повышенным уровнем страсти. Я даже выключала музыку в наушниках, чтобы нырнуть в атмосферу - мне это правда очень красиво звучит)
Но в целом здесь, как и в Алуште, сильно загорелые (с рождения) ребята носят пиво, кукурузу и всякие ненужные побрякушки. На каждом пляже есть бар, где можно купить какие-нибудь пиво/апероль и сендвич. Да и все побережье в кафе, голодным и трезвым можно остаться только при наличии излишней силы воли или при отсутствии денег - но зачем это брать с собой в отпуск?
На побережье или чуть повыше можно арендовать домик или апартаменты, по вечерам здесь, кажется, вечеринки и прочие курортные радости - остановиться на какое-то время в Монделло, должно быть, приятно. Но я не знаю наверняка - не арендовала жильё и даже ни разу не задерживалась там допоздна. Опасаюсь, что на побережье мне будет так хорошо, что больше я уже никуда не поеду. Зачем что-то ещё, если у тебя уже есть море? Это сейчас прозвучит немножко странно, но мне кажется, что не вовремя полученный рай хоть и упрощает жизнь, но и лишает ее остроты вкуса.
Так что на расстоянии 10 км море меня очень устраивало, но я всегда возвращалась в чистилище Палермо.
ЧЕФАЛУ
В течение этих двух лет Сицилия выскакивает на меня из разных книг, интервью и фильмов, иногда приходит совсем окольными путями. Недавно я перечитывала “Праздник, который всегда с тобой”, и там совсем мельком Хемингуэй упоминает Алистера Кроули. Зачем я следом решила загуглить этого развратного сатаниста, не понимаю. Но так милый городок Чефалу спустя два года заиграл для меня новыми красками. Кроули жил там какое-то время - организовал аббатство, привлекал последователей наркотиками, оргиями и магией. Служение длилось недолго - кто-то из его фан-дома отравился кошачьей кровью, и итальянская полиция выгнала Алистера (Алишера?) с острова «невзирая на петицию протеста против подобных действий властей, направленную синьору Муссолини и подписанную всеми выдающимися гражданами Чефалу» [википедия]. В общем, выдающиеся жители Чефалу оказались людьми явно с изюминкой и были не против сменить одну из своих маленьких церквей на одну экзотическую.
По моим наблюдениям, такие черти водятся во всех маленьких городках, но сходу этого, конечно, не заметить. Тем более, что итальянцы так любят сыпать пыль в глаза своими церквями и иконами в каждом переулке, что кажется, будто их богатая на “алистеров” в мантиях история писалась какими-то другими людьми.
По моим наблюдениям, такие черти водятся во всех маленьких городках, но сходу этого, конечно, не заметить. Тем более, что итальянцы так любят сыпать пыль в глаза своими церквями и иконами в каждом переулке, что кажется, будто их богатая на “алистеров” в мантиях история писалась какими-то другими людьми.
 | ||||||||||||||
  |
Но мне поездка в Чефалу принесла другой подарок. Ещё на вокзале в
Палермо мы познакомились с Аней из Минска. И это оказался один из самых
живых дней моего отпуска - потому что болтать мы начали в поезде по
направлению в Чефалу, а закончили ночью в баре Палермо. И экскурсии в
чью-нибудь жизнь я ценю больше экскурсий по городам. Мне интересен и сам
разговор - случайному человеку обычно рассказывается больше, потому что
не нужно опасливо смотреть на завтра. Но ещё я люблю убеждаться, как
гибок ум у людей, которые любят путешествовать. Потому что с каждой
пересечённой границей человек преодолевает границы собственного
мышления, а с каждой новой страной шире и глубже открывает себя.
Исключений я почти не встречала.
Мне жаль только, что у нас нет совместных фотографий. И вообще сейчас жаль, что у меня так мало из путешествий фотографий пусть ненадолго, но близких мне людей. Всё-таки со временем с теплом вспоминаешь именно их, а не архитектуру. Очень надеюсь, что мне ещё удастся это исправить.
Мне жаль только, что у нас нет совместных фотографий. И вообще сейчас жаль, что у меня так мало из путешествий фотографий пусть ненадолго, но близких мне людей. Всё-таки со временем с теплом вспоминаешь именно их, а не архитектуру. Очень надеюсь, что мне ещё удастся это исправить.
ПАЛАЦЦО АДРИАНО
Палаццо Адриано - это маленькая деревня где-то в середине острова. Очевидной ценности в ней нет, и строить под неё маршрут неудобно - она выбивается со всех дорог. Но однажды до неё добрался Джузеппе Торнаторе и снял там один из моих любимых фильмов - “Новый кинотеатр Парадизо”. Я таких кино- или литературных маршрутов обычно не делаю - мне мои истории важнее, чем следы чужих, пусть даже очень хороших. Но это красивое имя - “Палаццо Адриано” - продолжало болтаться в моих ленивых мыслях. И я сдалась. И не пожалела. Потому что приехала я туда на автобусе, но по приезду оказалось, будто прокатилась на машине времени.
Из автобуса я вышла одна - остальные полтора пассажира рассыпались по пути - каждый в своей деревне. Было что-то после полудня, площадь была пуста. Солнце палило с такой силой, будто оно не домой загнало всех жителей, а сожгло к чертям. Это было бы очень некстати, потому что я сняла там дом и ключ должна была получить у хозяйки - желательно, у живой.
Дом я нашла, он был закрыт, до назначенного времени оставалось минут двадцать. Я села на каких-то ступеньках и подумала, что Торнаторе [несколько исказил реальность], и что пока все это больше похоже на фильм «Тихое место». Но мое состояние совпадало с тишиной вокруг - мне было спокойно. Я вообще заметила, что когда у тебя нет возможности кому-то пожаловаться, кого-то поторопить и вообще каким-либо образом огласить свою проблему, ты принимаешь реальность и выдыхаешь тревогу. И все решается само собой.
Первым на улице появился сильно старенький автомобиль, за рулём сидел приблизительно его ровесник. Он остановился и мы поболтали. Английского дедушка не знал, я чуть-чуть говорила по-итальянски, но вычленить итальянский из его сицилийского мне не особенно удавалось - это примерно как в Чопе, на границе Украины, пытаться расслышать украинский: вроде что-то знакомое, но уловить суть сложно. Но тем не менее мы поболтали - на смеси итальянского и языка улыбок - думаю, он знаком всем путешественникам. Это когда вы интонацией и эмоциями передаете, что у вас все хорошо, и вы рады, что у него тоже, ну а солнце - да, жарит беспощадно. Пока я кружила по деревне, мы пересекались с ним на разных улочках и каждый раз интересовались, все ли хорошо. Все было хорошо.
Хозяйка появилась вовремя, и на том же языке показала мне дом. В доме было два этажа, деревянная лошадка-качалка, очень много икон и книг, среди последних - Достоевский и Майн Кампф. Если честно, сны мне там снились не очень, но почувствовать себя хозяйкой целого дома понравилось. Даже очень.
Дом я нашла, он был закрыт, до назначенного времени оставалось минут двадцать. Я села на каких-то ступеньках и подумала, что Торнаторе [несколько исказил реальность], и что пока все это больше похоже на фильм «Тихое место». Но мое состояние совпадало с тишиной вокруг - мне было спокойно. Я вообще заметила, что когда у тебя нет возможности кому-то пожаловаться, кого-то поторопить и вообще каким-либо образом огласить свою проблему, ты принимаешь реальность и выдыхаешь тревогу. И все решается само собой.
Первым на улице появился сильно старенький автомобиль, за рулём сидел приблизительно его ровесник. Он остановился и мы поболтали. Английского дедушка не знал, я чуть-чуть говорила по-итальянски, но вычленить итальянский из его сицилийского мне не особенно удавалось - это примерно как в Чопе, на границе Украины, пытаться расслышать украинский: вроде что-то знакомое, но уловить суть сложно. Но тем не менее мы поболтали - на смеси итальянского и языка улыбок - думаю, он знаком всем путешественникам. Это когда вы интонацией и эмоциями передаете, что у вас все хорошо, и вы рады, что у него тоже, ну а солнце - да, жарит беспощадно. Пока я кружила по деревне, мы пересекались с ним на разных улочках и каждый раз интересовались, все ли хорошо. Все было хорошо.
Хозяйка появилась вовремя, и на том же языке показала мне дом. В доме было два этажа, деревянная лошадка-качалка, очень много икон и книг, среди последних - Достоевский и Майн Кампф. Если честно, сны мне там снились не очень, но почувствовать себя хозяйкой целого дома понравилось. Даже очень.
О съемках “Нового кинотеатра “Парадизо” в деревне не только помнят, но и напоминают - в центре на площади открыт посвящённый ему музей. Там фотографии, реквизит и истории от женщин, которые всем этим заведуют. Английского они не знают (в Палаццо Адриано этим знанием в принципе никто не обременён), потому слушать мне было интересно, но я очень допускаю, что местами слышала то, что хотела. Так что и пересказывать лучше не буду. Но мне было там очень, очень трогательно. Как и после фильма, который для меня о том, что загрустить тебе однажды все равно придётся. Вопрос только, по какому поводу: от тоски по мечте или о том, что ее исполнение - это совсем не то, чем кажется в детстве.
Но Палаццо Адриано - и сам музей. Памятник неспешной жизни. Бабушки в изящных причёсках и платьях вышагивают по мощеным улицам, опрятные дедушки передвигают стулья по тени вдоль церковной стены. Не торопясь листают газеты и годы. Когда на все это смотришь, сложно представить, что где-то есть Нью-Йорк, Дубай, Гонконг. И в этой тишине слышался свой же вопрос: а они точно нужны - все эти стеклянные муравейники, и пробки в них, и отсутствие воздуха, и фейсбук, и эта бесконечная тревога “не успеть” и эта постоянная имитация жизни? Это были секундные мысли и, конечно, если что-то у человечества сложилось, значит это необходимо. Но поделюсь с вами намеком на старость - мельтешить в этих муравейниках с каждым годом хочется все меньше и меньше.
Тогда мысли остаться в этом городке дольше, чем на одну ночь, у меня не возникло. Но за эти два года с нами дважды случался карантин и он меня разбаловал - иногда хочется, чтобы мир время от времени вот так замирал. И в таких деревнях (не обязательно итальянских, просто там особенно красиво) это можно сделать, не дожидаясь всемирной потери сознания.
Тогда мысли остаться в этом городке дольше, чем на одну ночь, у меня не возникло. Но за эти два года с нами дважды случался карантин и он меня разбаловал - иногда хочется, чтобы мир время от времени вот так замирал. И в таких деревнях (не обязательно итальянских, просто там особенно красиво) это можно сделать, не дожидаясь всемирной потери сознания.
Я почему-то себе придумала, что из Палаццо Адриано автобусы разъезжаются на все курортные стороны. Но нет - уехать можно было или обратно в Палермо, или до жд-станции на такси, а оттуда уже на электричке в Агридженто. Агридженто так Агридженто. Я в какой-то момент так запуталась в этой россыпи городов, которые были у меня в блокноте, что была рада, как уверенно жизнь решала за меня - даже замуж за неё захотелось выйти.
Такси мы разделили с испанцем - театральным режиссёром с Майорки. По-английски он тоже не говорил, но знал итальянский - как-то мы с ним друг друга опять-таки понимали. Он был полной мне противоположностью - катался по острову с чётким маршрутом - по всем значимым кино-точкам, а до этого был в Риме на концерте Морриконе. Вот он, кстати, на фото выше разыскивает “адреса” героев “Нового кинотеатра Парадизо” (я не разыскивала - мне нравилось рассматривать на улицах реальных людей). За те 20 минут, что мы ждали электричку, он показал мне видео своих постановок, фотографии актёров и прочее. Это был такой типаж начиненных информацией и добротой мужчин, про которых говорят: “вот все в нем есть, женщину бы ему хорошую!”. Но чего-то в них, в мальчиках этих хороших, все-таки нет. В американских ромкомах такие пестрые одеждой и характером герои обычно весь фильм попадают в истории, а в конце внезапно получают все, о чем мечтали. Надеюсь, что-то подобное произойдёт и с ним.
***
Конечно, большинству путешественников куда заманчивей деревня Корлеоне, где снимался “Крестный отец”. Но мне не почему-то туда не хотелось. “Нечего там делать! У нас гораздо, гораааздо лучше!” - вторил моим мыслям таксист, который вёз нас на станцию. Позже я вспоминала его слова, когда читала в Esquire “Правила жизни” Мартина Скорсезе:
“Я вырос в доме номер 232 по Элизабет-стрит. Туда приезжали люди из одного сицилийского городка, так что скоро он сам стал маленькой Кирминой — это такой город недалеко от Палермо, откуда была родом мамина мама. А через улицу стоял дом 241, и там было то же самое, только люди приезжали из Пулици — это тоже недалеко от Палермо, только повыше в горах. Оттуда родом был отец отца. Эти два дома стояли друг напротив друга, но мама рассказывала, что когда она только познакомилась с отцом, у них была проблема: они были разной национальности. Так и сказала — «разной национальности», хотя они просто были из разных деревень”.
Такси мы разделили с испанцем - театральным режиссёром с Майорки. По-английски он тоже не говорил, но знал итальянский - как-то мы с ним друг друга опять-таки понимали. Он был полной мне противоположностью - катался по острову с чётким маршрутом - по всем значимым кино-точкам, а до этого был в Риме на концерте Морриконе. Вот он, кстати, на фото выше разыскивает “адреса” героев “Нового кинотеатра Парадизо” (я не разыскивала - мне нравилось рассматривать на улицах реальных людей). За те 20 минут, что мы ждали электричку, он показал мне видео своих постановок, фотографии актёров и прочее. Это был такой типаж начиненных информацией и добротой мужчин, про которых говорят: “вот все в нем есть, женщину бы ему хорошую!”. Но чего-то в них, в мальчиках этих хороших, все-таки нет. В американских ромкомах такие пестрые одеждой и характером герои обычно весь фильм попадают в истории, а в конце внезапно получают все, о чем мечтали. Надеюсь, что-то подобное произойдёт и с ним.
***
Конечно, большинству путешественников куда заманчивей деревня Корлеоне, где снимался “Крестный отец”. Но мне не почему-то туда не хотелось. “Нечего там делать! У нас гораздо, гораааздо лучше!” - вторил моим мыслям таксист, который вёз нас на станцию. Позже я вспоминала его слова, когда читала в Esquire “Правила жизни” Мартина Скорсезе:
“Я вырос в доме номер 232 по Элизабет-стрит. Туда приезжали люди из одного сицилийского городка, так что скоро он сам стал маленькой Кирминой — это такой город недалеко от Палермо, откуда была родом мамина мама. А через улицу стоял дом 241, и там было то же самое, только люди приезжали из Пулици — это тоже недалеко от Палермо, только повыше в горах. Оттуда родом был отец отца. Эти два дома стояли друг напротив друга, но мама рассказывала, что когда она только познакомилась с отцом, у них была проблема: они были разной национальности. Так и сказала — «разной национальности», хотя они просто были из разных деревень”.
АГРИДЖЕНТО
Агридженто - это такой трехслойный пирог. Внутри старый город, потом каемка серых однообразных высоток, а ещё в отдалении - древние раскопки.
К высоткам я не спускалась, и так живу в подобных декорациях, а Про Долину храмов скажу кратко. Я пошла туда на следующий день, была дичайшая жара, и я молилась о дожде всем богам, которым были построены эти храмы в V веке до н.э. Дождь сбылся, едва я пришла домой, потому прогулку эту лишней не считаю. Но лучше бы я помолилась где-нибудь в кафе, поедая мороженое. Потому что старый город - это абсолютная любовь.
К высоткам я не спускалась, и так живу в подобных декорациях, а Про Долину храмов скажу кратко. Я пошла туда на следующий день, была дичайшая жара, и я молилась о дожде всем богам, которым были построены эти храмы в V веке до н.э. Дождь сбылся, едва я пришла домой, потому прогулку эту лишней не считаю. Но лучше бы я помолилась где-нибудь в кафе, поедая мороженое. Потому что старый город - это абсолютная любовь.
Помню, что вышла из дома голодная, подумала: “ну, пройдусь немного, и как раз время ужина придёт”. Но с одной улицы я сворачивала на другую, разукрашенные ступеньки вели на третью, я увлечённо щёлкала фотоаппаратам и остановилась только на закате у крайней городской линии - дальше дорога стекала в трассу, разделяющую старый и новый районы.
Стена эта вся была в рисунках. Рисунки наивные, и я сначала подумала, что это результат какого-нибудь школьного конкурса. Но потом увидела подпись - Pisano. А после меня окликнули с балкона: “Нравится?”. “Нравится” - ответила я и не солгала - в конце концов, это было бесплатно и не на моих стенах. Через минуту Писано (а это был он) спустился вниз и вёл меня знакомиться с женой и с мамой. Писано было 62, но жена и мама смотрели на него так, будто ему было два, длящиеся шестьдесят лет. Впрочем ребёнка этого они, кажется, все-таки любили. Квартира тоже была переполнена картинами, а ещё куклами и веерами. А на заднем дворе оказался еще целый гараж памяти и прошлых дел. Помимо художеств, Писано еще занимался спортом, разной аюрведой и прочими, наверное, полезными штуками. Он показывал мне трюки и награды, массажное кресло, разные лечебные техники и много-много фотографий.
Тогда я подумала, что от такого количества собранных в прошлом вещей тяжело дышать настоящим. Да и смириться с ним, должно быть, непросто. А сейчас еще понимаю, что вся эта его стена и мастерская очень похожи похожи на этот мой блог. И пусть сейчас я его не перечитываю и не накидываюсь с вопросом: “нравится?” на случайных гостей, но кто знает, что меня ждет в 62?))
Стена эта вся была в рисунках. Рисунки наивные, и я сначала подумала, что это результат какого-нибудь школьного конкурса. Но потом увидела подпись - Pisano. А после меня окликнули с балкона: “Нравится?”. “Нравится” - ответила я и не солгала - в конце концов, это было бесплатно и не на моих стенах. Через минуту Писано (а это был он) спустился вниз и вёл меня знакомиться с женой и с мамой. Писано было 62, но жена и мама смотрели на него так, будто ему было два, длящиеся шестьдесят лет. Впрочем ребёнка этого они, кажется, все-таки любили. Квартира тоже была переполнена картинами, а ещё куклами и веерами. А на заднем дворе оказался еще целый гараж памяти и прошлых дел. Помимо художеств, Писано еще занимался спортом, разной аюрведой и прочими, наверное, полезными штуками. Он показывал мне трюки и награды, массажное кресло, разные лечебные техники и много-много фотографий.
Тогда я подумала, что от такого количества собранных в прошлом вещей тяжело дышать настоящим. Да и смириться с ним, должно быть, непросто. А сейчас еще понимаю, что вся эта его стена и мастерская очень похожи похожи на этот мой блог. И пусть сейчас я его не перечитываю и не накидываюсь с вопросом: “нравится?” на случайных гостей, но кто знает, что меня ждет в 62?))
СКАЛА-ДЕИ-ТУРКИ
И казалось бы - просто горка известняка. Но как-то так его красиво уложил ветер, что вспоминаешь: любое искусство человека - всего лишь подражательство природе. Когда-то эти белоснежные (а они белоснежные, просто погода в тот день менялась сильно) ступеньки служили пиратам - они взбирались по ним и грабили близлежащие дома. Сегодня здесь муравьями копошатся инста-пираты - грабители времени. Смотрители ежеминутно истошно вопят в свисток и разгоняют любителей селфи от края. Но я не иронизирую над теми, кто бесконечно там позировал, скорее завидую - мне жаль, что кадра оттуда у меня нет, там и правда красиво.
Ехать к Турецкой Лестнице от Агридженто на такси минут 30. Я ездила туда вместо с японкой - она жила в соседних апартаментах и нас познакомила их хозяйка. Японка была улыбчива, но не разговорчива. Узнала я только, что Сицилию она очень любит и это ее третий визит на остров. Надеюсь, однажды эту фразу скажу и я.
Ехать к Турецкой Лестнице от Агридженто на такси минут 30. Я ездила туда вместо с японкой - она жила в соседних апартаментах и нас познакомила их хозяйка. Японка была улыбчива, но не разговорчива. Узнала я только, что Сицилию она очень любит и это ее третий визит на остров. Надеюсь, однажды эту фразу скажу и я.
КАТАНИЯ
Некоторые города и люди встречаются в такое неподходящее время, что все твоё к ним раздражительное отношение отношения к ним на самом деле не имеет. У меня так случилось с Катанией. Я покупала билеты ещё до того, как СкайАп пустил туда прямые рейсы, поэтому она не стала для меня обложкой путешествия, и в ней не было привкуса начинающихся приключений, который достаётся городу прилёта просто потому, что он первый.
Катания началась для меня с автобусной станции, жары, потрёпанных районов и подъёма в свою квартиру. И пришла я туда раздраженнная и голодная. Но даже после обеда, когда пошла гулять, набредала как ни на церковь, так на рынок, а я не люблю ни того ни другого. А сейчас понимаю, что цеплялась к ней просто потому, что она не Палермо, и это было глупо и слепо. Но переступить через своё раздражение так и не смогла, потому даже фотографии слона, которые украшает центральную площадь, у меня не нашлось. И сама Катания стала для меня перевалочным пунктом - из неё очень удобно добираться в другие города.
Но заканчивался июнь, и Сицилия познакомила меня с еще одной своей внушительной достопримечательностью - жарой. И хоть я и поклонник горячего лета, но люблю его в кошачьем режиме - когда можешь растянуться под солнцем с книгой или мечтами. Но активно дружить с реальностью в плюс сорок практически невозможно. И потому мест, в которые я хотела, но так и не попала, на Сицилии осталось более чем. И я вот думаю, это же тоже про возраст, да? Когда ты мечтаешь не о новых странах, а том, чтобы глубже нырнуть в то, что однажды успел полюбить.
Катания началась для меня с автобусной станции, жары, потрёпанных районов и подъёма в свою квартиру. И пришла я туда раздраженнная и голодная. Но даже после обеда, когда пошла гулять, набредала как ни на церковь, так на рынок, а я не люблю ни того ни другого. А сейчас понимаю, что цеплялась к ней просто потому, что она не Палермо, и это было глупо и слепо. Но переступить через своё раздражение так и не смогла, потому даже фотографии слона, которые украшает центральную площадь, у меня не нашлось. И сама Катания стала для меня перевалочным пунктом - из неё очень удобно добираться в другие города.
Но заканчивался июнь, и Сицилия познакомила меня с еще одной своей внушительной достопримечательностью - жарой. И хоть я и поклонник горячего лета, но люблю его в кошачьем режиме - когда можешь растянуться под солнцем с книгой или мечтами. Но активно дружить с реальностью в плюс сорок практически невозможно. И потому мест, в которые я хотела, но так и не попала, на Сицилии осталось более чем. И я вот думаю, это же тоже про возраст, да? Когда ты мечтаешь не о новых странах, а том, чтобы глубже нырнуть в то, что однажды успел полюбить.
СИРАКУЗЫ
Забавно у меня получается с Сиракузами. На фото - идеальная декорация для всякого рода подмигивающих историй. А в памяти - темная комната и моргание перед картинами Караваджо, фотографировать которые, конечно, было нельзя.
На выставку я попала не столько от жажды великого, сколько в поисках кондиционера - увидела афишу на главной площади и тут же нырнула с ослепленной улицы в темноту маленького зала, вживую испытав караваджийское “тенебросо”.
Тенебросо - это контраст света и тени. Когда весь окружающий мир тонет в темноте, а главного героя подсвечивает взгляд художника. Это почти как влюблённость, только влюблённый взгляд ещё и неслабо ретуширует, а Караваджо наоборот - подчеркивает реализм.
Иногда художник боролся за реализм настолько увлеченно, что картина “Воскрешение Лазаря”, возможно, писалась при участии свежего трупа. Натурщиков, которым приходилось его придерживать, художник “мотивировал” ножом.
Достоверность этой истории под вопросом, но человеком Караваджо был и правда непростым - и в убийстве был обвинен, и на Сицилии оказался, сбежав из мальтийской тюрьмы. И очутиться с ним в одном баре или в сплетенных жизнях было, должно быть, не очень приятно. Но смотреть на его картины спустя несколько веков мне было ценно.
Это было не первое мое знакомство с “тенебросо” на Сицилии. В Палермо есть такое место - не знаю, называть ли его достопримечательностью - Катакомбы капуцинов. Фотографировать там нельзя, но делают это все, и я тоже - кадры и впечатления улетели тогда в Инстаграм. В подвальном помещении там хранятся мумифицированные останки нескольких тысяч человек. Так в течение веков в Палермо себя увековечивали духовенство, знать и всякие непростые люди. Мумии эти не лежат в гробах, они свешиваются на тебя со стен навязчивым напоминанием - то ли о человеческой конечности то ли о бесконечной жажде оставить после себя след, пусть он даже будет такой иссохшийся и малопривлекательный. И если бы я писала это лет десять назад, я бы обязательно сравнила это со следом, который оставил Караваджо, и он бы несомненно выиграл. Потому что хоть у него там тоже не без трупов, но по крайней мере все это мастерски упаковано. Но если честно, чем дальше ты шагаешь по жизни, тем чаще кажется, что все это не так уж и важно. Нравится рисовать - рисуй. Не хочется успешного успеха - не надо. И резать себе уши и души по этим поводам вряд ли стоит. И лучше бы мы так усердно маялись не про след в истории, а чтобы не наследить лишний раз - ни в чужих жизнях, ни на этой планете.
ТАОРМИНА
Таормина - это такая пестрая ярмарка тщеславия, где наконец можно выгулять те самые четыре, а то и двадцать четыре платья. И выгулять не просто, а на розовой ковровой дорожке под взглядами Де Ниро и Софи Лорен - их фотографии в числе лиц прочих актёров украшают главную площадь из-за фестиваля, который там проходит. Не знаю, насколько это тешит самих актёров, но туристам находиться среди них явно увлекательно - они все сильно наряжаются, улыбаются, фотографируют, фотографируются и, кажутся вполне довольными таким отдыхом. У меня там было ощущение одновременно детского утренника, Ялты и работы на M1 Music Awards. Подозреваю, что просто отвыкла от такого формата - для меня идеальный отдых, это когда ты или босиком у океана или в кедах от города к городу - у меня рюкзак на три недели весил 6 или 7 кг, какие там платья.
Но смотреть на все это было приятно. И Таормина оставила в моей памяти заманчивый след. Она, конечно, как любая красивая женщина, практичностью не отличается - пляж у подножия горы, рестораны наверху, между ними фуникулёр и каскад из вилл. Улочки узкие, красивые невероятно и люди на них тоже ничего. Но кажется, местами они там всё-таки не помещаются и получается толпа. А толпа не может быть роскошной по своей сути, и очарование немного теряется.
Но взгляд этот мой - очень поверхностный. Мне вообще сейчас кажется, что лучше не бросать характеристик на город, если ты не был в нем хотя бы пары дней. Этого тоже немного, но так ты еще увидишь хотя бы тени и ночь - им тоже есть, чем поделиться.
Но смотреть на все это было приятно. И Таормина оставила в моей памяти заманчивый след. Она, конечно, как любая красивая женщина, практичностью не отличается - пляж у подножия горы, рестораны наверху, между ними фуникулёр и каскад из вилл. Улочки узкие, красивые невероятно и люди на них тоже ничего. Но кажется, местами они там всё-таки не помещаются и получается толпа. А толпа не может быть роскошной по своей сути, и очарование немного теряется.
Но взгляд этот мой - очень поверхностный. Мне вообще сейчас кажется, что лучше не бросать характеристик на город, если ты не был в нем хотя бы пары дней. Этого тоже немного, но так ты еще увидишь хотя бы тени и ночь - им тоже есть, чем поделиться.
БАГЕРИЯ
Поводов заглянуть в Багерию у меня было три. Во-первых, она находится в 10 минутах езды от Палермо и это заглушало даже мою болтливую лень, хотя в последние дни отпуска подходить к любого вида транспорту не хотелось совсем. Во-вторых, там родился и вырос Джузеппе Торнаторе и ему же посвятил фильм “Баария”. Городок совсем небольшой, цели обойти все улицы у меня не было, но те, где была, мне понравились.
Третьей причиной, хоть и не последней по важности, была Вилла Палагония. Построил ее обиженный ребенок, потому она будто из сказки, но сказка эта страшная. Владельцу ее случилось родиться горбатым, потому все детство над ним насмехались. Подозреваю, что насмехались над ним и дальше, но дальше он получил наследство, а в таком случае насмехаются потише и за спиной. Но круговорот ублюдства в природе никто не отменял, потому парень этот украсил виллу колкими декорациями и всех своих обидчиков всегда был там рад принять и помучать.
Ну и бонусом мне повезло встретить вместе с местными верующим что-то для них очень важное. Что наверняка - не знаю, но весило оно немало. Возможно, это были мощи или какая-нибудь чудотворная икона.
Я описала тогда все это в Инстаграме и дублировать себя не хочу - там и впечатления совсем горячие были, и я тогда была добрее, чувствительней и хмельнее. А сейчас я в Киеве, на два года старше и гораздо, прям во всех смыслах, трезвее. Да и эти пару лет показали, что глупость - не безобидна. И нарядные улыбчивые люди по воскресеньям - это, конечно, очень мило, но что-то мне подсказывает, что между верой в чудотворные иконы и верой в чипирование и вышки есть определенная взаимосвязь. И от этого милоту вытесняет тошнота. Потому что на календаре 2021 год. И я не сомневаюсь, что парень этот, от чьего дня рождения ведётся отсчёт нашей эры, вполне себе приятный и мудрый. Но очень бы хотелось, чтобы вера в него удобряла сердце, не повреждая мозг.
Я описала тогда все это в Инстаграме и дублировать себя не хочу - там и впечатления совсем горячие были, и я тогда была добрее, чувствительней и хмельнее. А сейчас я в Киеве, на два года старше и гораздо, прям во всех смыслах, трезвее. Да и эти пару лет показали, что глупость - не безобидна. И нарядные улыбчивые люди по воскресеньям - это, конечно, очень мило, но что-то мне подсказывает, что между верой в чудотворные иконы и верой в чипирование и вышки есть определенная взаимосвязь. И от этого милоту вытесняет тошнота. Потому что на календаре 2021 год. И я не сомневаюсь, что парень этот, от чьего дня рождения ведётся отсчёт нашей эры, вполне себе приятный и мудрый. Но очень бы хотелось, чтобы вера в него удобряла сердце, не повреждая мозг.
P.S.
Когда приземляешься в отпуск, есть ощущение, что кто-то говорит “Камера! Мотор!”. Да, на старте жизни так тоже будто кто-то командует, но там нужно время, чтобы оценить сценарную и режиссерскую задумку. А в путешествии сюжет нередко разгоняется сразу.
И мне кажется, что как и кино, путешествия бывают двух видов - условно голливудское и условно европейское. В первом случае обычно есть герой и есть проблема. И в течение фильма герой должен решить эту проблему, пробиваясь сквозь пот и виски. В конце все счастливо аплодируют.
А в “европейском” или “авторском” кино есть герой и его чувства и мысли. И вот именно они и пишут его историю. И чаще всего никуда особенно героя и не приводят, кроме как к новым чувствам и мыслям. И получается, что жизнь таких героев ни разу не геройская, а вполне себе бесполезная, и морали в конце никакой может и не быть. И даже “все, что ни делается, все к лучшему” может превратиться во “все, что ни делается, могло бы и не делаться”. И это, может, звучит все не очень радужно, но на самом деле, в таком кино много жизни. Потому что жизнь не про искусство праздника, а про искусство будней. И ценность ее не в фееричных поворотах, а в болтовне, встречах, объятиях, труде, ужинах и прочих неброских ежедневных вещах.
И таким кино стала для меня Сицилия. Она не подарила мне никаких громких испытаний и побед, кроме как преодоления будничности. Потому что итальянцы - люди утеплённого отношения к жизни. И они меня этим заразили не меньше, чем мир пиццей.
Помню, что когда вернулась домой, была невыносима себе и окружающим - мне каждый день хотелось куда-то выходить и чему-то улыбаться, и я категорически не была готова к тому, что здесь не так. А потом пришла осень, и вообще стало положено грустить, тосковать и ненавидеть. И я снова купила билеты в Палермо - на дозаправку жизнью. Я встретила там 2020 год, и вот эти фотографии ниже оттуда. А потом по возвращении происходило всякое, такой год был, сами знаете… И мне казалось, что все эти полтора сицилийских месяца (летние и зимние три недели) давно растворились в киевской суете. Но я пока писала это все, оглядывалась на свою жизнь и понимала, что растворившись, они все перекрасили. И что где-то на Кватро Канти я и решила идти не «куда», а с удовольствием. И что все, что так меня сейчас греет, я получила там. И чувство дома, и радость будней и непоколебимую уверенность, что жизнь имеет значение. Не тогда, когда ты взглянешь на всех сверху или умрешь и что-то там после себя оставишь. А просто вот сегодня, например. Ничего не болит, ни от чего не холодно, можно просто неспешно пожить, вкусно поесть и нежно поцеловаться. И раз можно, то я и не стесняюсь этим пользоваться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий